Остров.

***

Два десятка нимф, два десятка лет.
Пыльценосный шлейф, цветочный десерт.
Галечная тихая толкотня.
Много жизней жить, чтобы вещь понять.

Перестук их лбов – под стопой гурьбой,
Пустых чаш обнос следом за тобой,
В мареве морском приношенье дня.
Вещь умеет кожу и плоть менять,

Вещи знают срок, солнечный навес
Шелушит им лик; нитку тянет бес,
Из сердечных капель навертит мне
Ульев узелки в кровеносном дне.

Канифолит жесть танго тополей,
Шифер, взлет из луж белых голубей.
И лимонный вкус белых облаков,
И мерцает тополь, как огонь, как вдох, -

Погоди со мной, время уходить,
Ветру и стеклу с солнцем ли блудить;
Гальки перестук, горький черный всплеск,
Наши два лица в ложечном кольце.

Так зажмурь глаза – память ослепит:
Где горит Коринф, сладко тело спит.

Так зажмурь глаза: вечность – черный дым,
Где сгорает Кносс, где горит Коринф,
Плёнкой будет нам, черной, кружевной.
Сладко тело спит, ты побудь со мной.

Два десятка лет, два десятка нимф.
Перестук один и крушенье рифм.

***

Снизу посмотри – лиственный прибой,
Катится ландшафт, резкий, голубой.
И когда теперь – меньше и темней,
Стрекозой поёт над скрипичный шлейф,
Колотого льда кастаньетный флирт,
Зачерпни и пей, Captain Mr. Smith.
…20 тысяч лье, преданный ландшафт.
Бесконечность дней – просто мелкий штраф.

9 июня 2012.

Остров.

***

Два десятка нимф, два десятка лет.
Пыльценосный шлейф, цветочный десерт.
Галечная тихая толкотня.
Много жизней жить, чтобы вещь понять.

Перестук их лбов – под стопой гурьбой,
Пустых чаш обнос следом за тобой,
В мареве морском приношенье дня.
Вещь умеет кожу и плоть менять,

Вещи знают срок, солнечный навес
Шелушит им лик; нитку тянет бес,
Из сердечных капель навертит мне
Ульев узелки в кровеносном дне.

Канифолит жесть танго тополей,
Шифер, взлет из луж белых голубей.
И лимонный вкус белых облаков,
И мерцает тополь, как огонь, как вдох, -

Погоди со мной, время уходить,
Ветру и стеклу с солнцем ли блудить;
Гальки перестук, горький черный всплеск,
Наши два лица в ложечном кольце.

Так зажмурь глаза – память ослепит:
Где горит Коринф, сладко тело спит.

Так зажмурь глаза: вечность – черный дым,
Где сгорает Кносс, где горит Коринф,
Плёнкой будет нам, черной, кружевной.
Сладко тело спит, ты побудь со мной.

Два десятка лет, два десятка нимф.
Перестук один и крушенье рифм.

***

Снизу посмотри – лиственный прибой,
Катится ландшафт, резкий, голубой.
И когда теперь – меньше и темней,
Стрекозой поёт над скрипичный шлейф,
Колотого льда кастаньетный флирт,
Зачерпни и пей, Captain Mr. Smith.
…20 тысяч лье, преданный ландшафт.
Бесконечность дней – просто мелкий штраф.

9 июня 2012.

Остров.

***

Два десятка нимф, два десятка лет.
Пыльценосный шлейф, цветочный десерт.
Галечная тихая толкотня.
Много жизней жить, чтобы вещь понять.

Перестук их лбов – под стопой гурьбой,
Пустых чаш обнос следом за тобой,
В мареве морском приношенье дня.
Вещь умеет кожу и плоть менять,

Вещи знают срок, солнечный навес
Шелушит им лик; нитку тянет бес,
Из сердечных капель навертит мне
Ульев узелки в кровеносном дне.

Канифолит жесть танго тополей,
Шифер, взлет из луж белых голубей.
И лимонный вкус белых облаков,
И мерцает тополь, как огонь, как вдох, -

Погоди со мной, время уходить,
Ветру и стеклу с солнцем ли блудить;
Гальки перестук, горький черный всплеск,
Наши два лица в ложечном кольце.

Так зажмурь глаза – память ослепит:
Где горит Коринф, сладко тело спит.

Так зажмурь глаза: вечность – черный дым,
Где сгорает Кносс, где горит Коринф,
Плёнкой будет нам, черной, кружевной.
Сладко тело спит, ты побудь со мной.

Два десятка лет, два десятка нимф.
Перестук один и крушенье рифм.

***

Снизу посмотри – лиственный прибой,
Катится ландшафт, резкий, голубой.
И когда теперь – меньше и темней,
Стрекозой поёт над скрипичный шлейф,
Колотого льда кастаньетный флирт,
Зачерпни и пей, Captain Mr. Smith.
…20 тысяч лье, преданный ландшафт.
Бесконечность дней – просто мелкий штраф.

9 июня 2012.