Петербургский конвертик 22. Рыжий.

Оригинал взят у manya_masha в Петербургский конвертик 22. Рыжий.

Оригинал взят у leto06 в Петербургский конвертик 22. Рыжий.

Данила рыжий:). И как им, рыжим, положено - страшно обаятельный. Качок, начинающий дон Жуан и, кстати, заботливый семьянин - трогательный и нежный. НАСТОЯЩИЙ мужчина, короче. Перспективный во всех отношениях.

Так бы все и было, наверное, если бы однажды Данила не начал "сачковать". То есть мама его - медсестра - "сачком" отрока вовсе не считала. Мама понимала, что температура 39, 7 - она таки заставляетс глубоко задуматься... 
Иного мнения были духтора, лечившие Данилу от ангины, анемии, гепатита ... Кое-кто даже рекомендовал "тревожной" маме самой подлечиться.  Ибо нефиг беспокоить здравоохранение республики Казахстан, гражданином коей является  является Даниил Лутохин.
Но "вредная" мама настаивала.
Подробности с вашего позволения я опускаю. В общем, когда ситуация уже совсем как-то заклинила..., когда уже здесь, в России, после удаления слезенки и операций на печени..., после того, как дитю был поставлен окончательный диагноз " лимфогранулематоз"... выяснилось, что "по мету проживания" нет препаратов для лечения Данилы. Нет не то, что в Усть-Каменогорске, но и в самой Алма-Ате.
Честно говоря. может оно и к лучшему. Потому что в Петербурге Данила попал в в руки к прекрасным врачам 31й больницы, которым удалось вывести его в ремиссию.Теперь  предстоит аутотрансплантация костного мозга. Поэтому счет 
( "всего )

Вывернувшись наизнанку, фонд собрал больше половины. Нужно - 300 тысяч. Тот факт, что это МНОГО - не повод скложить лапы крестиком и забыть об этом рыжеволосом "донжуане".
Потому предлагаю повидаться

в понедельник, 27 февраля
с 18.00,
в Нямбурге  на Марата 16

( как помочь иначе )

Петербургский конвертик 22. Рыжий.

Оригинал взят у manya_masha в Петербургский конвертик 22. Рыжий.

Оригинал взят у leto06 в Петербургский конвертик 22. Рыжий.

Данила рыжий:). И как им, рыжим, положено - страшно обаятельный. Качок, начинающий дон Жуан и, кстати, заботливый семьянин - трогательный и нежный. НАСТОЯЩИЙ мужчина, короче. Перспективный во всех отношениях.

Так бы все и было, наверное, если бы однажды Данила не начал "сачковать". То есть мама его - медсестра - "сачком" отрока вовсе не считала. Мама понимала, что температура 39, 7 - она таки заставляетс глубоко задуматься... 
Иного мнения были духтора, лечившие Данилу от ангины, анемии, гепатита ... Кое-кто даже рекомендовал "тревожной" маме самой подлечиться.  Ибо нефиг беспокоить здравоохранение республики Казахстан, гражданином коей является  является Даниил Лутохин.
Но "вредная" мама настаивала.
Подробности с вашего позволения я опускаю. В общем, когда ситуация уже совсем как-то заклинила..., когда уже здесь, в России, после удаления слезенки и операций на печени..., после того, как дитю был поставлен окончательный диагноз " лимфогранулематоз"... выяснилось, что "по мету проживания" нет препаратов для лечения Данилы. Нет не то, что в Усть-Каменогорске, но и в самой Алма-Ате.
Честно говоря. может оно и к лучшему. Потому что в Петербурге Данила попал в в руки к прекрасным врачам 31й больницы, которым удалось вывести его в ремиссию.Теперь  предстоит аутотрансплантация костного мозга. Поэтому счет 
( "всего )

Вывернувшись наизнанку, фонд собрал больше половины. Нужно - 300 тысяч. Тот факт, что это МНОГО - не повод скложить лапы крестиком и забыть об этом рыжеволосом "донжуане".
Потому предлагаю повидаться

в понедельник, 27 февраля
с 18.00,
в Нямбурге  на Марата 16

( как помочь иначе )

Петербургский конвертик 22. Рыжий.

Оригинал взят у manya_masha в Петербургский конвертик 22. Рыжий.

Оригинал взят у leto06 в Петербургский конвертик 22. Рыжий.

Данила рыжий:). И как им, рыжим, положено - страшно обаятельный. Качок, начинающий дон Жуан и, кстати, заботливый семьянин - трогательный и нежный. НАСТОЯЩИЙ мужчина, короче. Перспективный во всех отношениях.

Так бы все и было, наверное, если бы однажды Данила не начал "сачковать". То есть мама его - медсестра - "сачком" отрока вовсе не считала. Мама понимала, что температура 39, 7 - она таки заставляетс глубоко задуматься... 
Иного мнения были духтора, лечившие Данилу от ангины, анемии, гепатита ... Кое-кто даже рекомендовал "тревожной" маме самой подлечиться.  Ибо нефиг беспокоить здравоохранение республики Казахстан, гражданином коей является  является Даниил Лутохин.
Но "вредная" мама настаивала.
Подробности с вашего позволения я опускаю. В общем, когда ситуация уже совсем как-то заклинила..., когда уже здесь, в России, после удаления слезенки и операций на печени..., после того, как дитю был поставлен окончательный диагноз " лимфогранулематоз"... выяснилось, что "по мету проживания" нет препаратов для лечения Данилы. Нет не то, что в Усть-Каменогорске, но и в самой Алма-Ате.
Честно говоря. может оно и к лучшему. Потому что в Петербурге Данила попал в в руки к прекрасным врачам 31й больницы, которым удалось вывести его в ремиссию.Теперь  предстоит аутотрансплантация костного мозга. Поэтому счет 
( "всего )

Вывернувшись наизнанку, фонд собрал больше половины. Нужно - 300 тысяч. Тот факт, что это МНОГО - не повод скложить лапы крестиком и забыть об этом рыжеволосом "донжуане".
Потому предлагаю повидаться

в понедельник, 27 февраля
с 18.00,
в Нямбурге  на Марата 16

( как помочь иначе )

Тикки

Оригинал взят у tikkey в * * *

Мой друг, покидая дом,
Снял со стенки свое распятье,
завернул его в знамя Тулузы
и вышел под радугу.

Это было вполне эффектно.
Но я, пожалуй, так не смогу.

Мой братишка, сбегая на юг,
ускользнул из дома, как вор,
прихватил рюкзак и гитару,
и паспорт - ему же лететь.

Оптимизм приличен подросткам.
Мне, наверно, так не суметь.

Я дышу удушливой пылью
десять лет нечитанных книг,
я снимаю с них паутину
и укладываю в сундуки.

В этом доме жил мой мужчина,
здесь курили, варили пищу,
я писала без счета песен -
то на кухне, то где пойдет.

В этом доме рожден мой ребенок.
Я рожала его так долго...
В этом доме я знала счастье.
И несчастье, что уж теперь.

В этом доме я мыла окна,
оттирала плиту и стены,
размораживала холодильник
и пыталась растить цветы.

Я уйду из этого дома.
Он не мой. Никогда им не был.
Если был - так уже неважно.
Значит, будет где-то еще.

Я беру с собой свои книги,
оставляю на полках - чужие.
На кольце моем обручальном
новый знак - серебряный крест.

Тикки

Оригинал взят у tikkey в * * *

Мой друг, покидая дом,
Снял со стенки свое распятье,
завернул его в знамя Тулузы
и вышел под радугу.

Это было вполне эффектно.
Но я, пожалуй, так не смогу.

Мой братишка, сбегая на юг,
ускользнул из дома, как вор,
прихватил рюкзак и гитару,
и паспорт - ему же лететь.

Оптимизм приличен подросткам.
Мне, наверно, так не суметь.

Я дышу удушливой пылью
десять лет нечитанных книг,
я снимаю с них паутину
и укладываю в сундуки.

В этом доме жил мой мужчина,
здесь курили, варили пищу,
я писала без счета песен -
то на кухне, то где пойдет.

В этом доме рожден мой ребенок.
Я рожала его так долго...
В этом доме я знала счастье.
И несчастье, что уж теперь.

В этом доме я мыла окна,
оттирала плиту и стены,
размораживала холодильник
и пыталась растить цветы.

Я уйду из этого дома.
Он не мой. Никогда им не был.
Если был - так уже неважно.
Значит, будет где-то еще.

Я беру с собой свои книги,
оставляю на полках - чужие.
На кольце моем обручальном
новый знак - серебряный крест.

Тикки

Оригинал взят у tikkey в * * *

Мой друг, покидая дом,
Снял со стенки свое распятье,
завернул его в знамя Тулузы
и вышел под радугу.

Это было вполне эффектно.
Но я, пожалуй, так не смогу.

Мой братишка, сбегая на юг,
ускользнул из дома, как вор,
прихватил рюкзак и гитару,
и паспорт - ему же лететь.

Оптимизм приличен подросткам.
Мне, наверно, так не суметь.

Я дышу удушливой пылью
десять лет нечитанных книг,
я снимаю с них паутину
и укладываю в сундуки.

В этом доме жил мой мужчина,
здесь курили, варили пищу,
я писала без счета песен -
то на кухне, то где пойдет.

В этом доме рожден мой ребенок.
Я рожала его так долго...
В этом доме я знала счастье.
И несчастье, что уж теперь.

В этом доме я мыла окна,
оттирала плиту и стены,
размораживала холодильник
и пыталась растить цветы.

Я уйду из этого дома.
Он не мой. Никогда им не был.
Если был - так уже неважно.
Значит, будет где-то еще.

Я беру с собой свои книги,
оставляю на полках - чужие.
На кольце моем обручальном
новый знак - серебряный крест.

Фотографии

Москва-река. Январь.





Кот и дерево. Вчера вечером.

Фотографии

Москва-река. Январь.





Кот и дерево. Вчера вечером.

Фотографии

Москва-река. Январь.





Кот и дерево. Вчера вечером.

***

***
С дорожной сумкой новой стоит мужик.
Из рюкзака у мужика –
Голова льва.

Молнией чирк, вжик –
Топорщится голова лохматого льва.

Мужик коренаст и лыс, стёганый пуховик
Не улучшает вида: не лих,
А чих, тоже – Самосон, он?!
Но везет льва.

Шея тонка у льва,
Подсолнухом голова.
Мужик везет дочери льва!
Бонифация
На вакации.

Народ говорит: ух! Народ: ах!
Ну и замах
Взял!

Радуйтесь, дщери Ерусалимские!

Дочери на выписку
Мужик везет льва. Римского!


20 февраля 2012.

***

***
С дорожной сумкой новой стоит мужик.
Из рюкзака у мужика –
Голова льва.

Молнией чирк, вжик –
Топорщится голова лохматого льва.

Мужик коренаст и лыс, стёганый пуховик
Не улучшает вида: не лих,
А чих, тоже – Самосон, он?!
Но везет льва.

Шея тонка у льва,
Подсолнухом голова.
Мужик везет дочери льва!
Бонифация
На вакации.

Народ говорит: ух! Народ: ах!
Ну и замах
Взял!

Радуйтесь, дщери Ерусалимские!

Дочери на выписку
Мужик везет льва. Римского!


20 февраля 2012.

***

***
С дорожной сумкой новой стоит мужик.
Из рюкзака у мужика –
Голова льва.

Молнией чирк, вжик –
Топорщится голова лохматого льва.

Мужик коренаст и лыс, стёганый пуховик
Не улучшает вида: не лих,
А чих, тоже – Самосон, он?!
Но везет льва.

Шея тонка у льва,
Подсолнухом голова.
Мужик везет дочери льва!
Бонифация
На вакации.

Народ говорит: ух! Народ: ах!
Ну и замах
Взял!

Радуйтесь, дщери Ерусалимские!

Дочери на выписку
Мужик везет льва. Римского!


20 февраля 2012.

Про собаку

***

Купить собаку. Выкупить.
Ну, может, обещать щенку,
что вырастет, что будет,
будет всегда с тобой.

Он верит.
Выкупать.
Учиться с ним вместе лаять,
Учиться вставать на четвереньки,
как в детстве.
Лаять. Лаять.
Ты лаешь, он смеется.
Нелепо мыслишь, человек.

Говорит собака: ну как на тебя
можно бирку навесить –
“сколько стоит”,
“родился тогда-то”,
“имя”, “окрас”.
Давай лучше вместе лаять.
Лакая воду, улыбаться губами, зубами;
Лая, хохотать животом и боками.
Лапами бегать и ходить –
быть танцорами в ластах.

Ладно, - говорю, - линяем.

22 февраля 2012.

Про собаку

***

Купить собаку. Выкупить.
Ну, может, обещать щенку,
что вырастет, что будет,
будет всегда с тобой.

Он верит.
Выкупать.
Учиться с ним вместе лаять,
Учиться вставать на четвереньки,
как в детстве.
Лаять. Лаять.
Ты лаешь, он смеется.
Нелепо мыслишь, человек.

Говорит собака: ну как на тебя
можно бирку навесить –
“сколько стоит”,
“родился тогда-то”,
“имя”, “окрас”.
Давай лучше вместе лаять.
Лакая воду, улыбаться губами, зубами;
Лая, хохотать животом и боками.
Лапами бегать и ходить –
быть танцорами в ластах.

Ладно, - говорю, - линяем.

22 февраля 2012.

Про собаку

***

Купить собаку. Выкупить.
Ну, может, обещать щенку,
что вырастет, что будет,
будет всегда с тобой.

Он верит.
Выкупать.
Учиться с ним вместе лаять,
Учиться вставать на четвереньки,
как в детстве.
Лаять. Лаять.
Ты лаешь, он смеется.
Нелепо мыслишь, человек.

Говорит собака: ну как на тебя
можно бирку навесить –
“сколько стоит”,
“родился тогда-то”,
“имя”, “окрас”.
Давай лучше вместе лаять.
Лакая воду, улыбаться губами, зубами;
Лая, хохотать животом и боками.
Лапами бегать и ходить –
быть танцорами в ластах.

Ладно, - говорю, - линяем.

22 февраля 2012.

***

***

Я могу рассказать, как тревожно, и слабо, и нежно
Не мерцал огонек, как не шел паровоз из снегов.
Не играла труба, и фонарных столбов длинношеяя нежить
Не тянула друг к другу усы, удила жёваных проводов.

Как не хлопала дверь тёмной будочки на морозе,
Как, вприглядку играя с зеленой полоской огня,
В бесконечных разах жалко блея по-козьи
И, как бабка, тоскливо крича на меня.

Не осталось когда ничего, кроме – смежить ладони,
Желтый мрак размешав с полусветом, с подглазной водой.
Хрустким чёрным ледком полыхают полынные звёздные кони.
Дверь сучит свою паклю и стонет: эээ…ой.

20 февраля 2012.

***

***

Я могу рассказать, как тревожно, и слабо, и нежно
Не мерцал огонек, как не шел паровоз из снегов.
Не играла труба, и фонарных столбов длинношеяя нежить
Не тянула друг к другу усы, удила жёваных проводов.

Как не хлопала дверь тёмной будочки на морозе,
Как, вприглядку играя с зеленой полоской огня,
В бесконечных разах жалко блея по-козьи
И, как бабка, тоскливо крича на меня.

Не осталось когда ничего, кроме – смежить ладони,
Желтый мрак размешав с полусветом, с подглазной водой.
Хрустким чёрным ледком полыхают полынные звёздные кони.
Дверь сучит свою паклю и стонет: эээ…ой.

20 февраля 2012.

***

***

Я могу рассказать, как тревожно, и слабо, и нежно
Не мерцал огонек, как не шел паровоз из снегов.
Не играла труба, и фонарных столбов длинношеяя нежить
Не тянула друг к другу усы, удила жёваных проводов.

Как не хлопала дверь тёмной будочки на морозе,
Как, вприглядку играя с зеленой полоской огня,
В бесконечных разах жалко блея по-козьи
И, как бабка, тоскливо крича на меня.

Не осталось когда ничего, кроме – смежить ладони,
Желтый мрак размешав с полусветом, с подглазной водой.
Хрустким чёрным ледком полыхают полынные звёздные кони.
Дверь сучит свою паклю и стонет: эээ…ой.

20 февраля 2012.

***

***
Так обреченно, слепо, жутко, внятно –
Как пережёвывают два-три слова, –
Пытаются исчезнуть лица, звуки – пятна
В легчайшей гари черно-кружевного.

И отражения плывут, плывут, как нефть,
И размываются, и крошатся, как темпера, и тонут.
И солнце утомилось греть
Обветренные пепельно ладони.

Над неуступчивой доскою неустойчиво склониться,
Пока фасад отчалит, темнота поглотит
Смех, вскрики – более пристало птицам
И нам, сказавшим – vale! – плоти.

Вишневым деревом, замеченным когда-то майской ночью,
И камышовым островом, что отгорел за осень,
Побыть, зодиакальным кругом исцеляясь воочью,
С Осирисом, Таммузи, Дионисом собирая грозди.

25 февраля 2012.

***

***
Так обреченно, слепо, жутко, внятно –
Как пережёвывают два-три слова, –
Пытаются исчезнуть лица, звуки – пятна
В легчайшей гари черно-кружевного.

И отражения плывут, плывут, как нефть,
И размываются, и крошатся, как темпера, и тонут.
И солнце утомилось греть
Обветренные пепельно ладони.

Над неуступчивой доскою неустойчиво склониться,
Пока фасад отчалит, темнота поглотит
Смех, вскрики – более пристало птицам
И нам, сказавшим – vale! – плоти.

Вишневым деревом, замеченным когда-то майской ночью,
И камышовым островом, что отгорел за осень,
Побыть, зодиакальным кругом исцеляясь воочью,
С Осирисом, Таммузи, Дионисом собирая грозди.

25 февраля 2012.

***

***
Так обреченно, слепо, жутко, внятно –
Как пережёвывают два-три слова, –
Пытаются исчезнуть лица, звуки – пятна
В легчайшей гари черно-кружевного.

И отражения плывут, плывут, как нефть,
И размываются, и крошатся, как темпера, и тонут.
И солнце утомилось греть
Обветренные пепельно ладони.

Над неуступчивой доскою неустойчиво склониться,
Пока фасад отчалит, темнота поглотит
Смех, вскрики – более пристало птицам
И нам, сказавшим – vale! – плоти.

Вишневым деревом, замеченным когда-то майской ночью,
И камышовым островом, что отгорел за осень,
Побыть, зодиакальным кругом исцеляясь воочью,
С Осирисом, Таммузи, Дионисом собирая грозди.

25 февраля 2012.

***

***
Где перламутровый, жемчужно-серый город
Смыкает с выпуклым, как дно, и гулким руслом улиц
Полчашки белого китайского фарфора:
С подножной лупою, где рыбы затонули.

Пылающей парчой без шороха и северным сияньем
Трёх декораций, блещущих опалом спящим,
Он встретит выход твой несносно-беспечальный
И слюдяные плавники, стращая, растаращит.

Земли промерзшей впадины и лунки бреет
Фаянсовое, донное, коньковое скольженье года.
Не рампа – солнечная батарея –
Взрезает тверди радужным и раковинным сводом.

В ”сообщество желаний” входят и острят бессовестно серьезно
С механиком спектакля Аполлоном Идзанами.
Темнеет дно, когда проснутся в саже звезды.
Стеклянно плещется, как тайна, музыка вина-цунами.

19-20 февраля 2012.

***

***
Где перламутровый, жемчужно-серый город
Смыкает с выпуклым, как дно, и гулким руслом улиц
Полчашки белого китайского фарфора:
С подножной лупою, где рыбы затонули.

Пылающей парчой без шороха и северным сияньем
Трёх декораций, блещущих опалом спящим,
Он встретит выход твой несносно-беспечальный
И слюдяные плавники, стращая, растаращит.

Земли промерзшей впадины и лунки бреет
Фаянсовое, донное, коньковое скольженье года.
Не рампа – солнечная батарея –
Взрезает тверди радужным и раковинным сводом.

В ”сообщество желаний” входят и острят бессовестно серьезно
С механиком спектакля Аполлоном Идзанами.
Темнеет дно, когда проснутся в саже звезды.
Стеклянно плещется, как тайна, музыка вина-цунами.

19-20 февраля 2012.

***

***
Где перламутровый, жемчужно-серый город
Смыкает с выпуклым, как дно, и гулким руслом улиц
Полчашки белого китайского фарфора:
С подножной лупою, где рыбы затонули.

Пылающей парчой без шороха и северным сияньем
Трёх декораций, блещущих опалом спящим,
Он встретит выход твой несносно-беспечальный
И слюдяные плавники, стращая, растаращит.

Земли промерзшей впадины и лунки бреет
Фаянсовое, донное, коньковое скольженье года.
Не рампа – солнечная батарея –
Взрезает тверди радужным и раковинным сводом.

В ”сообщество желаний” входят и острят бессовестно серьезно
С механиком спектакля Аполлоном Идзанами.
Темнеет дно, когда проснутся в саже звезды.
Стеклянно плещется, как тайна, музыка вина-цунами.

19-20 февраля 2012.