shlomith_mirka (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
shlomith_mirka) wrote2012-05-04 12:56 am
shlomith_mirka) wrote2012-05-04 12:56 am
Блокнот. Май. Покровское-Стрешнево.
3 мая 2012.
***
Теперь - густые заросли, их одолевает только небо. Высовывается из них, исходит из них, нависает над ними. Белые дома - зимой как будто отсутствующие - теперь ослепительные. Сабельные ветки остриженных тополей - варварски - длинные, ятаганные, густые, шелестящие, шелестящие. Еще звонко, а потом (ночью или позже летом) темно и влажно схлопывающиеся, соприкасающиеся листья. Ладони? Спины. Тела.
Ветер - хорошо, что он есть, - несильный и теплый, текучий, а не порывистый. Мелкие клочки - облака, как оставленные на произвол небесной пустыни вещи. Ни одной колесницы небесной не катится, некому взять, и они истаивают, исчезают, поскольку не предусмотрены в мире том и сейчас. Ни одного.
---
Горит на солнце один разбойный (-чий) глаз электрички, собака на бегу выдыхает горячо, как маленький черный дракон, кошка перетаптывается на усыпанном осколками асфальте перед пакгаузом.
---
Вода вся в стежках от ряби. Абсолютно белый срезанный камыш. Размытые самолетные дорожки, яростно скрученные солнцем в вихри. Ослепительные солнце и тени на подорожнике. Синяя вода даже луж и проталин, канав и озера. Лай, свист, клекот.
Белка, испугавшаяся меня, акробатничает на тонких ветвях. Дерево скрипит вертолетом. Черно-седой монах идет, разговаривая с мужчиной с трехлетней девочкой.
Пахнет почему-то одуванчиками.
Лежат в воде полосы камыша, плавно изгибаются, качаясь, стонут, мелко трепыхается листик. Какие тени, какие тени ходят вкруг каждого куста!
Трое друзей (двое парней с собакой) сидят на корточках. Собака поет.
Какие ослепительные тополя. Мелкая поросль загорается на солнечных полянах - теплым рыжим, желтым-золотым, безумно-синим, невероятным, нестерпимым для глаз.
***
Май пройти желтый, как осень, пробежать под крышей, как ласточке.
***
До чего же громки электрички - лязг пластинчатый, щебеночный, лязг кочерги и лома, щелевой свист, визг пазов, гул люков. Гефестовы порождения. И до чего жадны, хищны мои глаза - впиваться в эту развертываемую ленту деревьев, воздушно-земных дорог с оцепленьем из парящих огней, домов, поворачивающихся тремя из четырех боков. Ехала перед открытой дверью, упираясь руками, подбрасываясь на хлопающем листе пола - упиралась, чтобы не шагнуть, не впиться совсем. Но от этого устаешь той же усталостью, как от раздумыванья над словом. То или нет? А здесь - всё то, а слова ни одного нет. Но в этом и моё счастье - молчать и не быть рабочим муравьем, быть глупой божьей коровкой и отдыхать над дверью, над темнотой.
***
***
Теперь - густые заросли, их одолевает только небо. Высовывается из них, исходит из них, нависает над ними. Белые дома - зимой как будто отсутствующие - теперь ослепительные. Сабельные ветки остриженных тополей - варварски - длинные, ятаганные, густые, шелестящие, шелестящие. Еще звонко, а потом (ночью или позже летом) темно и влажно схлопывающиеся, соприкасающиеся листья. Ладони? Спины. Тела.
Ветер - хорошо, что он есть, - несильный и теплый, текучий, а не порывистый. Мелкие клочки - облака, как оставленные на произвол небесной пустыни вещи. Ни одной колесницы небесной не катится, некому взять, и они истаивают, исчезают, поскольку не предусмотрены в мире том и сейчас. Ни одного.
---
Горит на солнце один разбойный (-чий) глаз электрички, собака на бегу выдыхает горячо, как маленький черный дракон, кошка перетаптывается на усыпанном осколками асфальте перед пакгаузом.
---
Вода вся в стежках от ряби. Абсолютно белый срезанный камыш. Размытые самолетные дорожки, яростно скрученные солнцем в вихри. Ослепительные солнце и тени на подорожнике. Синяя вода даже луж и проталин, канав и озера. Лай, свист, клекот.
Белка, испугавшаяся меня, акробатничает на тонких ветвях. Дерево скрипит вертолетом. Черно-седой монах идет, разговаривая с мужчиной с трехлетней девочкой.
Пахнет почему-то одуванчиками.
Лежат в воде полосы камыша, плавно изгибаются, качаясь, стонут, мелко трепыхается листик. Какие тени, какие тени ходят вкруг каждого куста!
Трое друзей (двое парней с собакой) сидят на корточках. Собака поет.
Какие ослепительные тополя. Мелкая поросль загорается на солнечных полянах - теплым рыжим, желтым-золотым, безумно-синим, невероятным, нестерпимым для глаз.
***
Май пройти желтый, как осень, пробежать под крышей, как ласточке.
***
До чего же громки электрички - лязг пластинчатый, щебеночный, лязг кочерги и лома, щелевой свист, визг пазов, гул люков. Гефестовы порождения. И до чего жадны, хищны мои глаза - впиваться в эту развертываемую ленту деревьев, воздушно-земных дорог с оцепленьем из парящих огней, домов, поворачивающихся тремя из четырех боков. Ехала перед открытой дверью, упираясь руками, подбрасываясь на хлопающем листе пола - упиралась, чтобы не шагнуть, не впиться совсем. Но от этого устаешь той же усталостью, как от раздумыванья над словом. То или нет? А здесь - всё то, а слова ни одного нет. Но в этом и моё счастье - молчать и не быть рабочим муравьем, быть глупой божьей коровкой и отдыхать над дверью, над темнотой.
***
стих
пафоса самолюбования "как и не было" - смирился ... так писать может только пришелец... с неба.
Re: стих
Это так - текучие снимки, фотопленка, течёт и утекает, всполохи остаются.
Веточкой по воде - не серьезнее.
А вот знаете...насчет Гефеста...как Вам вот эти сонеты - и вообще всё?
http://www.33plus1.ru/Decor/Art/Russian/MIF/Gaium_du_Ventre.htm
- Вот так Вулкан ковал оружье Б-гу.
- Персей Пегаса собирал в дорогу! -
Встретились Юрий Вейнерт и Яков Харон.
Re: стих
помните классику?,- моё любимое:- "Равнина.Полночь. Входят двое. Сраженья лязг. "Ты кто такой"? "А сам ты, кто"? "Я"? "Да, ты!" "Мы протестанты". "А мы католики"? "Ах вот как"....ХРЯСЬ!!!/ Теперь, везде валяются останки. Шум, нескончаемый, вороньих дрязг.../ - самая выпуклая иллюстрация нелепости "Войны за Веру".
Re: стих
И, конечно, - незабываемое "ХРЯСЬ")). И.Б. здесь ядовит, театрален, ироничен.
Да, ну кого же еще могли выдумать два ЗК? ))) Великолепного гугенота, разумеется.
А! Вот еще вспомнился, вот реальный, исторический гугенот, "дрался на стороне" и всегда был на стороне, умудрился написать море разной степени въедливости (вгрызался в оппонентов-конкурентов) очень искусных сонетов, "Трагические поэмы", был историком и хроникером событий, в которых участвовал. Переводчик Ю.Ревич - замечательный поэт. Он еще предварил своему переводу венок сонетов "От переводчика "Трагических поэм", меня пленивший. У Генриха Манна Агриппа - конечно, персонаж комический (как он вываливается из шкафа в Лувре в Варфоломеевскую ночь), но да кто там не трагическо-комический, Генрих Н. с будильником чего стоит.
http://www.chtivo.ru/book/359379/
http://drevniy-daos.livejournal.com/314798.html